Во Франции впервые с 1988 года был избран президент-социалист, а затем социалистическая партия и ее ближайшие союзники заняли абсолютное большинство в парламенте. Но насколько Франсуа Олланд социалист? И, как бы там ни было, что значит быть социалистом в наши дни?

Не очень многое. Определенно ничего радикального. В некотором смысле социализм был идеологией промышленного 19-го века, демократический марксизм, и он преуспел, даже в (тсс!) Соединенных Штатах. Социализм означает освобождение рабочего класса и превращение его в средний класс, он отстаивает социальную справедливость и прогрессивную налоговую систему, и в этом смысле в значительной степени сделал свое дело. В промышленно развитых странах рабочий класс становится все меньше и меньше, социализму, как кажется, остается все меньше и меньше что сказать. Правоцентристские партии приняли и вобрали многие идеи социализма: профсоюзы, щедрые пособия, некоторые формы национализированного здравоохранения, даже ограничения на выбросы углекислого газа. Правые утверждают, что они могут управлять всеми этими программами более эффективно, чем левые, и некоторые хотят сократить их, но только совсем на периферии идут разговоры о демонтаже социального государства. "Как идеологически основанное движение социализм уже не важен", говорит Йошка Фишер, который начал свою карьеру в качестве левого и остается видным представителем Партии зеленых. "Сегодня это сочетание демократии, верховенства права и государства всеобщего благосостояния, и я бы сказал, что подавляющее большинство европейцев выступают за это - британские консерваторы не могут прикоснуться к Национальной службе здравоохранения не будучи обезглавленной". Даже в Соединенных Штатах, говорит г-н Фишер: "у вас есть своего рода социальное государство, даже если вы не хотите в этом признаваться – вы не позволяете людям умереть на улице". Так почему же перспективы «европейского социализма» так пугают некоторых американцев, европейцев - загадка, тайна, такая же глубокая, как одержимость США по поводу аборта или привязанность к смертной казни. Даниэль Кон-Бендит, лидер студенческого восстания в мае 1968 года, известный как "Дэни красный," теперь является "Дэни Зеленым" - одним из лидеров экологической группы в Европейском парламенте. "Борьба между частной и государственной собственностью закончена», говорит он, и традиционные классовые различия размыты. "Никогда не было чисто социалистического рабочего класса", предположил он. "Социализм и социал-демократия сегодня – это общество с большей солидарностью, более высоким уровнем защиты людей, большим эгалитаризмом". В некотором смысле, сказал он, социализм определяется сегодня своим небольшим отличием от неолиберализма – которое выражается в том, что он полагается на государство и предполагает более высокие налоги для богатых. Бернар-Анри Леви был подвергнут критике три года назад, сказав, что французская социалистическая партия не просто умирает, а "уже мертва". Сегодня г-н Леви не изменил своего мнения. "Социалистов больше нет - если бы они были честными, они бы изменили название партии", сказал он. Социализм «Вызывает кошмарные воспоминания Советского Союза, чьи лидеры называли себя социалистами». Сегодня, утверждает он, европейские социалисты, по существу, похожи на американских демократов – во Франции нет идеологически левых сил после того, как произошел крах коммунистической партии, которая была "истинным" французским исключением". В своей книге «Варварство с человеческим лицом" г-н Леви написал: "Я мечтаю о записи в словаре за 2000 год: «Социализм, существительное мужского рода, культурный жанр, родившийся в Париже в 1848 году, умерший в Париже в 1968 году". Но демократический социализм неварварского рода имеет долгую историю в Европе, особенно во Франции. Даже сегодня, делегаты на заседаниях Социалистической партии называют друг друга «товарищ» - это жест, имеющий отношение к прошлому, когда партия в основном состояла из ученых и чиновников - другими словами, государственных чиновников, которых во Франции немало. Французское государственное производство обеспечивает 56,6 процента от валового внутреннего продукта, это один из самых высоких показателей в западном мире. "Социализм здесь очень государственнический", говорит Марк-Оливье Падис, редактор ежеквартального журнала Esprit. Ведущими фигурами в социалистическом правительстве являются представители французского истеблишмента - элитных школ и карьеристы – даже больше, чем во время правления г-на Саркози, пояснил он. "Это сочетание создает образ самого Олланда". Г-н Саркози был куда ближе к левым, нежели г-н Олланд, и гораздо ближе к делу.Вера в центральную роль государства в управлении, регулировании и нововведениях остается глубинным убеждением французского социализма, и размер государственной собственности вряд ли будет уменьшен при г-не Олланде, который обещал нанять 60000 учителей в течение пяти лет, повысить минимальную заработную плату (до самой высокой в Европейском союзе) и создать государственный банка для инноваций. Ален-Жерар Слама, отмечая, что г-н Олланд победил на президентских выборах благодаря половине центристских избирателей и третьй части крайне правых, каждый из которых ненавидит г-н Саркози, пишет в газете Le Figaro, что "французы делают все по своему - они отдают себя в руки социалистического президента, социалистической Ассамблеи, социалистическому Сенату, социалистам в регионах, в то время как большинство из них явно не является социалистами".

"The New York Times"