Историк, известный продюсер и публицист Сава Островский в свое время (а точнее, когда его времена закончились) уехавший из России в Израиль, совершенно лишен того лицемерно-пафосного пиетета, которым часто грешат репатрианты. Он профессионально цепко, как историк, и чутко, как литератор, чувствует перемены и процессы в большом мировом сообществе и малом обществе Израиля, говоря об этом откровенно и открыто.

В ближайшее время Сава Островский планирует выпустить книгу о сегодняшнем Израиле, которая дополнит уже изданные исторические портреты Израиля прошлых веков. А пока для «фрАзы» он эффектно проиллюстрировал современную жизнь своей новой страны и пароксические дежавю своей старой страны, России.

Спустя столько времени, в достаточно открытом обществе, в относительной свободе выбора и самовыражения, к евреям до сих пор в кругу обывателей разных социальных групп относятся как к неким чудо-людям, инопланетянам, таинственному и опасному народу, к которому все равно тянет. Вопрос «Ты еврей?» и уклончивый ответ по-прежнему не изжиты...

...Уверяю вас, я-то знаю доподлинно, что евреи точно такие же люди, как и все остальные (смеется). Будь они черные, белые, желтые или красные. Например, финну невозможно стать японцем, только что гражданство японское получить, и все потому, что изначально был рожден финном. Но человек любой национальности может стать евреем. Принять новую философию и следовать еврейской традиции, сделав осознанный выбор в пользу этой религии. Пройти гиюр, принять еврейство, как это делают многие русские жены израильтян. Как поступают арабские диссиденты. Вот такая метаморфоза случается в жизни: был человек арабом, жил в антисемитском государстве, а стал евреем и переехал в Израиль! Если же религиозный еврей утверждает свою «избранность», то этим он подчеркивает только свое видение мира, хотя и отличное от других. Утверждает свое право быть иным, думать по-своему, отмечать праздники, которые для него являются живой историей его народа. Есть ли отличия у евреев от других национальностей? Да, первое и единственное отличие — это осознание, что евреи — одна из древнейших наций, известных на Земле. Иметь за плечами древнюю историю — это хорошо, или плохо? При всем желании написать объемный труд о древней истории Израиля, оставляю пальму первенства еврейскому историку Давиду Гансу, проделавшему эту титаническую работу в XV веке. Мне как писателю хотелось бы дополнить его повествование от XV века до века XX, чтобы увесистый фолиант занял место на полке какого-нибудь ценителя... В большей степени надеюсь познакомить широкую публику с моим видением сегодняшнего Израиля и рассказать о его достижениях в хайтеке, сельском хозяйстве, медицине. Иными словами, книга рассчитана на широкий круг читателей.

Чем объясните такую явную тенденцию: большинство советских и постсоветских людей, неплохо состоявшихся в большой журналистике, телевидении, шоу-бизнесе, ресторанном бизнесе, имея израильское гражданство, тем не менее, предпочитают «делать деньги» и оставаться на территории бывшего СССР. Почему? Они не могут найти себя в Израиле или оставляют Израиль на будущее, как страну релакса на пенсии и успокоения от суеты?

Разумеется, идея «релакса и предсказуемой старости» имеет место, ведь Израиль создавался как еврейское государство — защищающее всех евреев. Лично я знаком с целым рядом знаменитостей, имевших громкое имя в СССР, которые сегодня находятся далеко не в том личном и профессиональном тонусе, какой был у них на вершине известности и успеха. Для них Израиль хорош именно налаженной системой здравоохранения, без которой многих давно бы уже могло не быть в числе ныне здравствующих. Когда мы вспоминаем известных людей, чьи имена сегодня у всех на слуху, скажем, артиста Геннадия Хазанова (по совместительству одного из руководителей Российского Еврейского Конгресса) или другого гражданина Израиля, основателя империи Де-Бирс (бриллиантовой биржи) Льва Леваева, живущего в Нью-Йорке, то напрашивается ошибочный вывод, что из Израиля уезжают. Тем не менее, картина «бегства» израильтян, приехавших из бывшего СССР в другие страны и возвращающихся «назад, в СССР», кажется мне не столь очевидной.

Этой теме была посвящена большая критическая статья в газете «Улям Хадаш», опубликованная мной в 2006-м году, где рассказывалось о равнодушном отношении местных властей к проблемам интеграции репатриантов из стран бывшего СССР. Статья о том, что государственные институты в лице своих полномочных представителей, назначение которых — оказание помощи репатриантам, входящим в культурную и гуманитарную элиту стран исхода, заняты лишь формальным исполнением инструкций. С одной стороны, еврейское агентство «Сохнут» надежно обеспечивает юридическую и финансовую поддержку репатриантов (оплачивает авиабилет в Израиль и доставляет чемодан с пожитками на каждого члена семьи к новому месту жительства). Далее, уже на месте, министерство абсорбции выделяет приехавшим лишь прожиточный минимум на полгода скромной жизни (так называемая «корзина абсорбции», куда входит сумма на аренду квартиры и деньги на пропитание на время прохождения бесплатного начального курса языка). Все это неплохо. Однако здесь помощь государства в адаптации практически завершается. В ответ на запросы вновь приехавших граждан чиновники проводят милые беседы о правах и возможностях репатриантов, но эти права и возможности чаще всего так и остаются на бумаге, поскольку реализовать их на практике редко кому удается. И происходит это в силу объективных причин, чаще не по вине новых граждан.

В теории, для вновь прибывших есть множество языковых курсов по специальности, различные курсы перепрофилирования. Но на практике выдаваемые государством деньги через полгода неизбежно заканчиваются. И люди встают перед выбором: умереть или пойти работать не по специальности. Поскольку с начальным знанием языка и не подтвержденным высшим образованием (во многих случаях подтверждение высшего образования, полученного в странах бывшего СССР, и возвращение к своей профессии, как в случаях с врачами, занимает у профессионалов годы) можно устроиться лишь в сферу обслуживания или на неквалифицированную физическую работу. Благо — такого рода трудоустройство, с минимальным уровнем иврита, предоставляющее прожиточный минимум за нелегкий физический труд, отнимающий весь день (или ночь), имеется в изобилии.

Понятно, что не все специалисты, привыкшие на малой родине если не к признанию профессиональных достижений, то хотя бы к уважению в прежней профессиональной среде, готовы примириться с такой унизительной для них ситуацией. В новом социуме они воспринимают себя ущемленными, если не ущербными. Вообразите, профессор словесности оказывается в роли дворника. Преподаватель консерватории — разнорабочим на заводе металлоконструкций. Журналист со стажем — уборщиком офисных помещений. Актер — грузчиком на перевозках мебели. Художник — рабочим в типографии. Но это все ничего, если бы не падение привычного уровня жизни, вследствие чего ломаются многие судьбы. Ведь в Израиле (именно среди репатриантов из бывшего Союза) самый большой процент разводов по сравнению со статистикой разводов среди коренного населения.

Но что такое развод в сугубо материальном выражении для кандидата наук, репатрианта, теперь работающего уборщиком помещений? Это безысходное и безвылазное финансовое рабство. Нескончаемые долги, которые государство не прощает, напротив, при каждом неплатеже со стороны должника увеличивает за счет нарастающих штрафов и пени. Скажем, размер алиментов в Израиле таков, что несчастные отцы, зарабатывающие минимальную зарплату, просто не в состоянии выйти из нищеты, годами выплачивая алименты на одного ребенка. А если несовершеннолетних детей после развода остается двое или трое? Выплаты осуществимы только при условии каждодневной многочасовой физической работы, зачастую «на износ». Эти горе-должники вынуждены работать по 12, а то и 14 часов в день, часто на двух, даже трех работах.

Именно гуманитарии в первую очередь попадают в жестокий адаптационный кризис и в итоге пытаются найти себя вне Израиля. Что же касается тенденции, то очевидным является лишь общее стремление для репатриантов из бывшего СССР жить лучше. И попытки достичь этой цели, «делая деньги» на уже знакомой, освоенной ранее территории, иногда действительно приносят соискателям некий успех, который, впрочем, бывает достаточно скромным, хотя и очевидным.

Так почему же я не склонен преувеличивать тенденцию к бегству репатриантов из Израиля? Феномен «оседлости» заключается в том, что при прочих равных условиях благополучный в семейном отношении интеллигент с высшим гуманитарным образованием, приехавший в Израиль, скажем, из Средней Азии, Молдовы, провинциальных городов Украины и России, физическим трудом в Израиле зарабатывает больше, чем заведуя кафедрой в Тирасполе, Кокшетау или Урюпинске. В особенности, если это специалист, приехавший из СССР в 70-80-е. Пропорции таковы, что чем выше исходный уровень образования и заслуги у приехавшего в Израиль гуманитария, тем ниже на социальной лестнице он оказывается в Израиле. И, наоборот, провинциальный пролетарий из Молдовы или Таджикистана чувствует себя в Израиле более чем комфортно, поскольку он не только не опускается по социальной лестнице, а напротив, приобретает устойчивость и ощущение стабильности. Например, опытный токарь, уволенный с работы сегодня, уже через неделю находит себе новую работу, иногда даже с лучшими условиями и большей заработной платой! Ну а уборщик в Израиле трудоустраивается за пару дней.

При этом особо подчеркну, что для всех категорий репатриантов источником видимого недовольства служит то, что по статистике полгода в году израильтянин с минимальной или средней заработной платой работает на государство. И лишь полгода на самого себя. И эту оставшуюся ему половину на 50% «съедают» высокие цены и косвенные налоги. Иными словами, на неквалифицированных работах в Израиле люди зарабатывают примерно так же, как в относительно нищей Словении. Но тратят (заметьте — хватает лишь на обеспечение жизни), в среднем, как в зажиточной Швейцарии, где на сегодняшний день самые высокие цены в Европе. Так что, ситуация к сегодняшнему дню только усугубилась. Но Израиль в этом не одинок. То же происходит и в Канаде, где с охотой принимают иммигрантов с высшим образованием, а на месте оказывается, что востребованы, в основном, разнорабочие для неквалифицированного физического труда.

Чем может быть силен Израиль?

На мой взгляд, многообещающей и прибыльной отраслью сегодня становится израильская медицина. Поскольку среди моих друзей множество медиков высокой квалификации (в основном это узкие специалисты в области лечения онкологических заболеваний, ортопедии), знаю о том, что израильская медицина не только одна из самых надежных, но и одна из самых передовых. Приведу пример новейших израильских разработок в области лечения тяжелобольных людей. В иерусалимском госпитале Хадасса 7-летней пациентке, страдавшей от апластической анемии костного мозга, внедрили стволовые клетки, разработанные компанией Pluristem Therapeutics, которые восстановили репродукцию красных телец в крови. Ничего подобного никогда не делалось нигде в мире, за исключением Израиля. Девочка была спасена. Возможно, это как раз та специализация страны, которая окажется востребованной в современном глобальном мире.

Куда, по-вашему, Израилю нужно двигаться, что нужно обязательно менять и радикально: в мировоззрении, социальном планировании, экономике, гуманитарной политике, внешней политике?

Уверен, причиной мирового антисемитизма во многом как раз и является отсутствие внятной государственной политики, рассказывающей о достоинствах и достижениях Израиля в общемировом контексте. В чем причина этой «политической близорукости» израильского истеблишмента? Не думаю, что в традиционном запрете иудаизма на мессианскую деятельность. Ведь речь идет о светской части и всего лишь культурной жизни Израиля. Мой ответ прост: геополитически Израиль занят исключительно выживанием, но никак не созданием условий для процветания населения и тем более популяризации страны в общемировом контексте. Отсюда и тренд — глобальные финансовые потоки сформированы в области оборонной промышленности. Следует при этом осознавать факт, что по существу Израиль — весьма молодая и, вследствие этого, глубоко провинциальная страна. Что именно ему следует показывать современному миру? Два-три небоскреба в центре страны и видеоряд, наполненный небрежно одетыми рядовыми горожанами-рантье, пережевывающими шварму на солнцепеке? Закусочными, расположенными близ жилых домов, мягко говоря, не блещущими архитектурными излишествами? Традиционную нишу среднего класса здесь, помимо рантье, занимают программисты, владельцы магазинов, госслужащие и управляющие предприятий. В обычной жизни этих людей днем застать на улицах трудно. При этом по-настоящему большой бизнес (а в Израиле таковым обладает примерно сто семейств) парит в таких запредельных высях, коих, стоя на святой Земле, простым глазом не увидеть. А если эти выси вдруг показать обывателю во всей красе капиталистического гламура — то, полагаю, искренний взрыв негодования в арабских странах (где традиционно завидуют уровню жизни израильтян), да и среди коренных небогатых граждан в самом Израиле окажется неизбежным. На местном же уровне страна, в которой, по последней переписи населения, живет около восьми миллионов человек, просто в силу своей малочисленности не способна создать глобальный конкурентоспособный продукт в таких сферах, как телевидение, кино и, тем более, шоу-бизнес.

Поначалу я регулярно посещал мероприятия, организованные израильской академией кино и телевидения, связанные с демонстрацией авторских работ выпускников, прокладывающих свой путь в профессиональное кино и на ТВ. Но столь прискорбный уровень, боюсь, было бы трудно отыскать даже среди работ каких-нибудь начинающих зимбабвийских кинематографистов. Традиционно в области мирового шоу-, теле- и кинопроизводства лидируют США, которые ориентированы на весь англоязычный мир и латиноамериканские страны (производство телесериалов), ориентированные на весь испаноязычный мир, включая и узкий сегмент «наших Палестин». Иными словами, срабатывает «закон больших чисел», когда мировым продюсерам есть из кого выбирать исполнителей... Есть также конкуренция между монстрами кинопроизводства, где выигрывает сильнейший. Есть качественный, четко сегментированный и профессионально исполненный продукт. И есть благодарная мировая аудитория, которой этот продукт предназначен в итоге. Израилю было бы уместно предложить свои площадки и специалистов для исполнения сторонних заказов, что отчасти иногда происходит. Ведь здесь библейские ландшафты и четыре географических зоны, представленные разнообразнейшей флорой и фауной! И хотя съемки голливудских фильмов в Израиле принесли бы стране дополнительный доход, не говоря уже о создании новых рабочих мест, — тут Израиль традиционно упускает возможность заработать. Так, съемки очередного фильма с христианской тематикой с бюджетом в $30 миллионов, запланированные в Израиле, были продюсерами отменены. А все из-за того, что конкуренты, Италия и Марокко, предложили наиболее выгодные условия. Увы, как мы видим, Израилю трудно угнаться за конъюнктурой в этой весьма прибыльной сфере. Стало быть, эта статья доходов в Израиле пока, к сожалению, не освоена.

Почему вы уехали в Израиль? Что изменилось за это время — там и здесь? Часто ли возникает желание вернуться и, если да, — чем оно вызвано?

Из России в Израиль я уехал в самом начале нынешнего века. В немалой степени этому способствовало понимание того, кто продвигается к власти после Ельцина...

Почему вы уехали в Израиль? Что изменилось за это время — там и здесь? Часто ли возникает желание вернуться и, если да, — чем оно вызвано?

Из России в Израиль я уехал в самом начале нынешнего века. В немалой степени этому способствовало понимание того, кто продвигается к власти после Ельцина.

В силу своего образования и рода деятельности я все время оказывался в гуще событий, и мне совсем не хотелось прилагать свой опыт и знания к разрушению гражданского общества в России. Можно сказать, что все негативное, что мы видим в сегодняшней российской общественно-политической жизни, я предвидел еще тогда. Впоследствии чуткие люди, такие, как Ирина Хакамада, покинули политику и занялись другими делами, например, писательством. Они поняли всю тщету политической борьбы и, учитывая усталость духа и души, словно бы это была «усталость металла», отошли в сторону. Но при этом не поменяли своих убеждений.

Такие личностные трансформации происходили в кругу моих знакомых из-за очевидной невыносимости и тошнотворности той политической реакции, которая пришла на смену горбачевской демократии. Именно после распада СССР мы потеряли то, что привнес в постимперскую политику Михаил Горбачев — зачатки свободы. За это время, ни много, ни мало, поменялся мир. Произошел теракт 11 сентября. Пронеслась череда громких терактов в России и по всему миру. Жить стало дороже, ниши для самореализации отыскивать сложнее. Одна за другой исчезали возможности моих традиционных заработков. Я связываю это с политикой Бориса Ельцина, узурпировавшего властные рычаги и загнавшего экономику страны в узкий семейный круг особо приближенных персон. В плане бизнеса Израиль казался местом новых возможностей. Хотелось испытать себя в новых условиях. Рискнуть и начать с нуля. Желание вернуться возникало лишь в те моменты, когда приходило понимание, что все возможности преуспеть в Израиле достигнуты по максимальной планке. В Израиле эта планка называется «стеклянный потолок»: это такое состояние, когда, чтобы ты ни делал и какой бы проект не затевал, выше уже не подняться. В ценовом эквиваленте это та ситуация, когда, участвуя в бизнес-проектах, на руки ты получаешь ту же самую сумму, что и при спокойной (ничем не рискуя, не нервничая) работе по найму.

Что ждет Израиль в будущем?

Израиль не исчезнет с карты мира хотя бы по одной причине: этого не позволит демократическое государственное устройство, как и преобладание еврейского населения. В истории Израиля трагедия утраты государственности (что продолжилось вплоть до объявления независимости Израиля в 1948 году) произошла во времена правления династии Хасмонеев, которые не только грубо нарушали требования Торы, но и вовлекли в свои междоусобные войны римлян. При очевидной мелкомасштабности сегодняшних израильских политиков, попеременно отнимающих друг у друга руководящие посты, а то и оказывающихся под следствием, в самом разнообразном обвинительном контексте, институт демократии незыблемо стоит на защите интересов страны. Но не стоит путать провинциальность политиков Израиля с ролью государства в современном мире. Сегодня на Ближнем Востоке Израиль — региональная держава, обладающая мощным потенциалом сдерживания. И хотя сегодняшний Израиль ждет то же, что предстоит и другим государствам мира (поиск путей реформирования экономики, облегчение налогового бремени граждан, поиск макроэкономических путей развития в рамках международного сотрудничества и интеграции), нерешенные проблемы арабо-израильского противостояния сдерживают развитие страны в этом направлении. Тлеющий арабо-израильский конфликт не позволяет Израилю сосредоточиться на иных приоритетах, кроме основной задачи — сохранения обороноспособности страны. И скорого разрешения этой проблемы я пока предсказывать не берусь. Посмотрим для начала, в какую сторону движется «арабская весна» — к радикальной исламизации или в сторону цивилизованной демократии.

А что вы думаете о современной России, особенно о последних событиях из ее жизни? По-вашему, обречена ли она на постоянное воспроизведение одних и тех же ошибок? Болотная площадь, по-вашему, полный провал, или в общественном сознании все-таки произошел необходимый сдвиг?

Движение по историческому кругу предполагает выход на спиралевидную модель с периодическим подъемом на более высокую ступень, когда ошибки осознаны и остаются предметом научных исследований. Россия демонстрирует обратную тенденцию: ее круги «вспять» периодически завершаются не то чтобы «бегом по кругу», а, что гораздо страшнее, нисхождением по исторической спирали. Куда уж тут до осознания ошибок... В силу этой тенденции, в силу закольцованности России на своих стратегических и фатальных ошибках, отсутствии демократии, определяющей вектор развития страны в современном мире — падение, распад и деление «третьего Рима» выглядит как нечто неизбежное. Веками в России подавлялась или прямо уничтожалась интеллектуальная и культурная элита, способная формировать и формулировать мнение большинства. У сегодняшней России при всем уважении к ее протестному электорату и его лидерам, нет, и не может быть политиков масштаба Шарля де Голля, Уинстона Черчилля, Маргарет Тэтчер. Московские властители, прикрывая собственную политическую несостоятельность, пытаются через посредников в лице коммунистов реанимировать образ Сталина. Но эти попытки выглядят как типичное «камлание на мощах», поскольку данный деятель первый (после Иоанна Грозного) способствовал разрушению того, что создавалось им самим как незыблемый институт власти. То, что виделось Сталину как империя, оказалось на поверку коммунальной квартирой, где все выступают против всех. Что остается правителям? Система сдержек и противовесов. Далее логично предвидеть построение властной вертикали, управляемой вручную. Что дальше? Неизбежное обрушение этой нежизнеспособной модели. Падение шулерского карточного домика. Все, что демонстрирует (во всяком случае, судя по телевизионной картинке) сегодняшняя российская власть — это если не агония, то истерика ей предшествующая. Как еще расценить этот шизофренический символизм пустых улиц, знаменующий последнюю инаугурацию еще бессменного и уже стареющего президента?

Видите ли, когда власть зомбирует публику символическими актами, задвигая в угол «живое творчество масс», когда власть верит в свою непогрешимость, святость и полагает, что она останется властью навечно, тогда уже нелицеприятная действительность расставляет все по своим местам. Вы думаете, что Чаушеску, Каддафи и прочие лидеры на самом деле верили в то, что толпа соотечественников их распнёт? История показывает, что, занимая высокий пост, будучи у руля государства десятилетиями, у человека нет никакой возможности остаться реалистом. Тем более, когда его мышление, профессиональный опыт сформировались на уходящих идеологических реалиях, постулатах и часто ретроградных тенденциях. Для этого и придуман человечеством институт демократии, чтобы руководитель вовремя ушел с миром: не успев наломать дров, совершить непростительные и подсудные вещи. Чтобы его могли уважать соотечественники и люди в других странах мира. У современной России, на мой взгляд, есть пример такого руководителя. Это первый и последний президент СССР Михаил Сергеевич Горбачев, не допустивший большой крови, не выламывающий рук оппонентам, не цеплявшийся за кресло. Человек, который прошел искушение властью, лидер, признающий свои ошибки, которым можно гордиться гражданской гордостью и вспоминать с уважением.

Что касается Болотной, её мирное «противление насилию» и неадекватное ограничительное поведение со стороны властей — все это закваска будущих революционных событий. Уверен, что кремлевские обитатели просчитались, пытаясь понемногу «выпускать пар» недовольных и протестных масс. Они проглядели нечто живое — а именно «болотные огни», возгорания свободной мысли, которые не позволят мириться с затхлым воздухом нынешней России. Хотя, что взять с сегодняшних российских властей, когда даже завзятый системщик и многогранный (в плане диапазона приемлемости) политтехнолог Глеб Павловский, пообщавшись с самыми «продвинутыми» заказчиками из Кремля, поспешил накануне очередных выборов президента «умыть руки» и ретироваться с политического ринга? Ведь немногим позднее прозвучали тексты господина Пескова (пресс-секретаря господина Путина) про «размазывание печени» протестного электората по асфальту. Да, сдвиг в сознании протестных масс произошел и был неминуем. «Изнасилование во сне», осуществленное по отношению к России (а именно так можно охарактеризовать период правления Дмитрия Медведева на посту президента РФ), окончилось пробуждением интеллигенции и среднего класса. Оказалось, что власть «на голубом глазу» вот уже без малого 12 лет обещает всевозможные блага и при этом все глубже и глубже залезает в карман доверчивому обывателю. И это не может проходить бесследно. Российский народ осознал, что его обманывают, но еще не осознал глубины этого обмана. Пробуждением будет взрыв, если его не предотвратить демократическим путем, последовательно удовлетворяя законные требования протестных масс. Симуляция демократии времен господина Суркова тут уже не поможет. И вот сегодняшняя власть в России, кажется, стремится спровоцировать мирно протестующих людей на агрессивное противостояние, полагая, что тем самым она будет в состоянии и вправе окончательно «зачистить политическую поляну», используя вооруженных силовиков. Но это самоубийственный путь для самой власти, поскольку, повторюсь, российские официальные лидеры склонны переоценивать и завышать свои возможности. Попытка остановить людей дамбами и плотинами из ОМОНА неизбежно ускорит падение репрессивной и деградирующей власти.

Возможен ли новый виток эмиграции из России и Украины в связи с очередным и очевидным крахом надежд людей на общественное переустройство?

Сегодняшняя российская действительность такова, что многие голосуют против нее ногами, направляясь из российского кризиса прямиком к выезду за границу. При нынешних макроэкономических тенденциях в России и Украине процесс миграции населения неизбежен. Но тех, у кого хватит сил и желания переехать куда-либо, осталось гораздо меньше, чем во времена моей репатриации. У тех, кто останется, немного альтернатив: бизнесмены, малые предприниматели будут вынуждены закрыть свой бизнес и уйти в наем. Простые люди будут вынуждены туже «затянуть пояса». При этом многих из них ждет неминуемый срыв в нищету, даже в алкоголизм, со всеми вытекающими из этого последствиями. Те, кто уедет, начнут новую жизнь в сытой Европе и США. Кому-то повезет, а кому-то и нет. Не каждый способен прирасти на Западе, сменив потребительскую ментальность и профессиональное ничегонеделание на активный труд.

Если говорить о постсоветском пространстве — лично вы чувствуете, что идет откат к тирании?

Тенденция отката к тирании в той или иной степени проявлялась еще при Ельцине. От тирании спасал фасад демократии: свобода прессы, свобода политических мнений. Нынешняя власть России утратила свою легитимность не потому только, что увязла в коррупции и воровстве и не потому, что трактует законы и конституционные нормы так, как ей вздумается. А в силу того, что эта власть силовыми действиями против мирных митингов и демонстраций протеста доказала, что она по своей сути не склонна к диалогу, а значит, является глубоко аморальной и антинародной. Самое интересное, что власть отдает себе в этом отчет. И ее наверняка периодически терзает страх за собственное будущее. Инстинкт выживания толкает власть отсрочить «начало конца» и «закрутить гайки». Но чем сильнее она будет это делать, тем больше у нее шансов «сорвать резьбу». Да, я не участвую в протестном движении, поскольку давно живу за пределами России и смотрю на происходящее там с точки зрения мировых тенденций и общечеловеческих ценностей. Но если бы у меня спросили, кому я сочувствую, на чьей я стороне, я бы ответил: на стороне писателей Акунина, Быкова и Шендеровича, журналиста Новодворской. Поскольку мне комфортнее быть (условно) Диогеном, нежели придворным императора Ромула Августула, в итоге своего правления оставившего Римскую империю в руинах забвения.

Сейчас, в связи с крахом европейских планов на плодотворный мультикультурализм и его экономические выгоды, возможны ли появления новых маленьких гитлеров, настроенных исключительно на националистические идеи и их радикальное утверждение?

Если видимые невооруженным глазом российские тенденции к распаду сохранятся или усугубятся, то на постимперских развалинах станут формироваться новые гособразования. Не в малой степени этому будут способствовать национальные общественные движения, как левые, так и правые, что мы видим хотя бы на примерах стран «благополучной» Европы. Посудите сами: Греция, где объединение с Европой совпало с банкротством, далеко не единственная страна, в которой правые силы начинают пользоваться все возрастающим авторитетом. Правая партия «Шведские демократы» имеет в 349-местном парламенте Швеции 19 мандатов. Там либеральную миграционную политику, исламизацию, глобализацию и «сверхдержавность» (приписываемую националистами ЕС) отнесли к величайшим угрозам Швеции. При всем этом шведских демократов отличает поддержка политики Израиля. Они последовательно выступают с осуждением контактов шведских политиков левого толка с членами пропалестинских движений. «Австрийская партия свободы» имеет в верхней палате парламента 4 из 62 мест, а в нижней палате — из 183 мандатов — 34. Эта крайне правая политическая партия выступает за ужесточение контроля над иммиграцией, усиление борьбы с преступностью и всемерную поддержку семьи. В Венгрии усиливается влияние ультраправой партии «За лучшую Венгрию», которая имеет 47 мест в 386-местном парламенте. Эта партия известна своей антисемитской, антииммигрантской шовинистской политикой и пропагандой против цыган. Однако венгерский политолог Акош Силади считает, что это временная радикализация. В Нидерландах «Партия свободы» располагает 10-ю из 75-ти мандатов Верхней палаты и 23-мя из 250-ти в Нижней. Члены этой партии придерживаются либеральных взглядов на экономические вопросы и занимают жесткую позицию в отношении иммиграции и связанных с ней социальных и культурных процессов, в частности, проводят антиисламскую политику. Во Франции усилился «Национальный фронт». Недавние выборы показали, что лидер правых Марин Ле Пен набрала 18% голосов избирателей, несмотря на итоговую победу президента-социалиста. Основные положения политической программы «Национального фронта» таковы: прекращение дальнейшей иммиграции из неевропейских стран и ужесточение требований при получении французского гражданства, поддержка французских производителей, мелкого бизнеса, противодействие процессам евроинтеграции, большая степень независимости страны от Евросоюза и международных организаций. «Швейцарская народная партия», выступающая против массовой иммиграции, распространения ислама и строительства мечетей в стране, имеет в Нижней палате парламента 54 из 200 мест. А в Верхней — 5 из 46. Болгарская партия «Атака», представленная в парламенте 10-ю мандатами из 240 мест, проводит идеи антисемитизма, требует строгих санкций за поругание болгарских национальных святынь и хулу против Болгарии, ратует за широкую помощь малоимущим слоям населения в разных социальных сферах, выход из всех международных альянсов.

Как мы видим, у всех риторика диаметрально разная, но цели улучшить жизнь собственного государствообразующего этноса примерно схожи. В сегодняшнем мире проявление национализма — неизбежное явление, защитная реакция этносов на глобальные перемены. Усмотреть позитив здесь можно только в случае, если эти местечковые националисты станут базироваться не на ненависти, а на той культуре, которая традиционно является национальной, созидательной. Не случайно я называю первым слово культура. Как правило, культура не содержит человеконенавистничества. Именно поэтому при слове «культура» национал-социалист Ганс Йост первым «снял с предохранителя» свой идеологический браунинг.

Но мне не представляется очевидным появление нового совокупного Шикльгрубера. Если национальные лидеры, опираясь на историю, будут отстаивать исконные культурные ценности, исторически присущие их этносу, если станут искать среди граждан своей страны не врагов, а союзников в построении нового миропорядка, — они преуспеют. Так поступают великие правители, так поступал Тимур, среднеазиатский полководец, завоеватель, который вместо гонений дал евреям независимость, охранял их автономию и направил их усилия на созидание и укрепление мощи своего государства. Человечеству (его развитой части) стоит осознать, что эра человеконенавистничества, узурпации власти деструктивна и не совпадает с вектором этой новой эпохи, наступающей на пятки ретроградным (и, скажем так, постсоветским) политикам. Макро и микро изменения сегодня тождественны. Одно проистекает из другого и наоборот. Сегодня каждый человек так или иначе влияет на макроэкономику и макрополитику, а последние, в свою очередь, влияют на каждого индивидуума. Так что главный вопрос современности и нарождающегося века, на мой взгляд, в поиске равновесия между индивидуумом и социумом в лице отдельных государств и макроэкономических групп. Люди будут просыпаться, осматриваться, искать себя, и этот процесс уже не остановить, поскольку ни капитализм, ни социализм, ни национальная идея в тех крайностях, что мы наблюдали в XX веке, уже не являются двигателями прогресса, а, скорее, становятся тормозом на пути развития современного человечества.

Тут я хочу сузить тему, проиллюстрировав ее наглядным примером. Как много в национальных футбольных сборных собственных игроков? Выясняется, что немало приобретенных извне. Не говоря о далеко не белом цвете кожи отдельных спортсменов, что напрямую должно было бы возмущать болельщиков-националистов. Однако возмущения, как правило, не происходит. Наносит ли присутствие «инородцев» ущерб команде, в особенности, если команда выигрывает заглавные матчи? Пионерами построения вненационального общества оказались США. И достигли успеха. При этом ни один этнос в США не потерял своих особенностей, не растворился среди других. Но пример США пока что уникален. Развитые национальные меньшинства в мультинациональных странах должны научиться уважать монокультурные этносы, если они находятся в их составе. Эти меньшинства, находящиеся в составе больших этнических монообразований, просто обязаны определить свою специализацию в разделении труда и работать на благо большинства. Или уйти и оформить свою государственность, возложив ответственность за свой народ на собственных национальных лидеров, выражающих мнение большинства. В современной России нет признаков ни того, ни другого. Когда этнические русские являются большинством лишь на бумаге, невозможно заставить остальные этносы поверить в существование «титульной нации». И это лишь часть запутанного клубка российских проблем, у которых нет простого решения. Сегодняшняя Россия это «лоскутное одеяло», в котором каждый отдельный лоскуток мнит себя целым одеялом, хотя таковым вовсе не является. Хорошо, одеяло расползлось на отдельные лоскутья, что же дальше? Что делать отдельным гражданам, в этом случае теряющим почву под ногами? Людям, утратившим целостность личностного мировосприятия? Ровно это произошло на моей памяти в сознании людей, когда распался СССР. И я был очевидцем подобных событий, и как очевидец не могу исключить варианта, при котором все может повториться. Думается, что каждому, не мешкая, нужно уже сегодня искать свою специализацию. Искать свое место под солнцем, где его частный успех станет очевидным. Утверждаться в том, в чем отдельно взятый индивид может оказаться наиболее успешным. В социальном смысле примыкать к позитивному большинству и работать на его благо. Это и есть урок новейшей истории. Именно так, на мой взгляд, решается задача выживаемости всех и каждого в современном быстро изменяющемся мире.