Zahav.МненияZahav.ru

Четверг
Тель-Авив
+30+16
Иерусалим
+28+15

Мнения

А
А

20 лет спустя: забытое побоище детей из Эфиопии и Союза

Неожиданная "встреча" подростков из Африки и Союза, а также их ивритоязычных сверстников привела к взрыву насилия. 20 лет спустя то же самое происходит уже со взрослыми в масштабах всей страны.

Игорь Гантман
28.05.2012
Источник:IzRus
מערכת וואלה! צילום מסך

Читайте также

Неожиданная "встреча" подростков из Африки и Союза, а также их ивритоязычных сверстников привела к взрыву насилия. Чиновники могли это предотвратить, но предпочитали ничего не замечать. 20 лет спустя то же самое происходит уже со взрослыми в масштабах всей страны.

В мае 1992 года произошло весьма знаковое событие в "неофициальной" истории Большой алии из бывшего Союза. Сегодня, на фоне растущей напряженности между мигрантами из Африки и выходцами из бывшего Союза, эта история представляется особенно актуальной. Тем более, описываемые события тогда не получили широкой огласки. В то время работники ивритоязычных СМИ не замечали новоявленных соотечественников, правозащитные организации не пеклись о массовом нарушении элементарных гражданских прав репатриантов, выходцы из Союза не были еще представлены в Кнессете, а "русские" газеты уделяли основное внимание происходившему в недавно образованных странах СНГ.

Поэтому практически не сохранилось письменных свидетельств о том, что произошло в одну из пятниц в мае 1992 года. Информации об этом еще меньше, чем о легендарном "русском" восстании в армейской тюрьме №6 ("Келе шеш"), вспыхнувшем более пяти лет спустя. Кстати, как раз единственный отголосок событий 20-летней давности относится к 1997 году. В номере за 11 апреля теперь давно исчезнувшей русскоязычной газеты "24 часа" в статье, посвященной непростым отношениям юных репатриантов из бывшего Союза со сверстниками из Эфиопии и с коренными израильтянами, отмечалось: "Остается незамеченной взрывоопасность ситуации, которая в отдельных местах угрожает перерасти в открытый конфликт. Одним из таких мест стала расположенная в Холоне сельскохозяйственная школа-интернет "Микве Исраэль". Происходящее в ее стенах наглядно опровергает утверждение о кротости молодых репатриантов из Эфиопии. Жестокие драки с применением холодного оружия стали в "Микве Исраэль" обычным явлением. Для тех, кто не знаком с топографией указанного места, следует пояснить, что на территории школы расположен, помимо ферм и злаковых полей, огромный ботанический сад, в некоторых местах напоминающий настоящие джунгли, что делает его особенно притягательным для любителей наркотиков, свободной любви и "крутых" разборок. Вот уже несколько лет вся власть в этом криминальном раю принадлежит "кротким" молодым репатриантам из Эфиопии. Они превратили "Микве Исраэль" в государство в государстве, куда представители закона наведываются лишь в исключительных случаях. Подобная ситуация является прямым следствием отношения израильского общества к новым репатриантам. В данном случае молодых выходцев из Эфиопии просто загнали в своеобразную резервацию в надежде на то, что они будут вариться в собственном котле, не выходя за его пределы. В результате они лишь озлобились на отвергнувшее их общество...".

В первые годы "Большой алии" стычки между иврито- и русскоязычной молодежью, порой носившие массовый характер, были довольно частым явлением в местах скопления новых репатриантов. Но произошедшее в "Микве Исраэль" – случай особый. То была, пожалуй, первая встреча почти несовместимых "миров" – подростков, выросших в крупных городах европейской части Советского Союза и в охваченной исламским ренессансом Ферганской долине, со сверстниками из Аддис-Абебы и периферийных провинций Северной Эфиопии.

Нам с трудом удалось разыскать троих человек, работавших в "Микве Исраэль" в начале 90-х. Двое из них сразу заявили, что ничего подобного не припоминают. А русскоязычные участники событий 20-летней давности, тогда бывшие подростками 14-15 лет, даже попросив не называть их имен, весьма скупо делятся воспоминаниями. Но их повествования позволяют хотя бы в общих чертах восстановить картину произошедшего.

Как на детях делали деньги

В мае-июне 1991 года в подростковых "ульпанах" Бат-Яма и Холона, где на тот момент была сконцентрирована значительная часть свежих репатриантов из Союза, появились представители "Микве Исраэль". Они рассказывали ребятам о замечательных условиях обучения и проживания в своей школе, о сохранившейся там красивейшей природе, перспективах получения профессии в сфере сельского хозяйства. Некоторые мальчишки и девчонки усмотрели в этом возможность вырваться из захолустных съемных квартир, где зачастую обитали сразу по несколько семей. Им не терпелось уйти от постоянных склок и придирок родителей, столкнувшихся с нелегкими условиями первичной абсорбции.

Так была набрана первая группа русскоязычных учащихся "Микве Исраэль". Лишь в июле-августе при записи в школу, которая во многих случаях происходила даже без ведома родителей (что сегодня кажется невероятным), ребята узнали, что их зачислили в религиозный сектор "Микве Исраэль". Но никто не придал этому особого значения. Тем более, при сдаче экзаменов, которые недавние ученики советских школ прошли с легкостью, ребята повстречались с другими русскоязычными сверстниками. Было ощущение, что их таких там будет много.

Однако с началом учебного года новых репатриантов собралось, чуть более двадцати человек. Еще несколько присоединились в первые месяцы учебы. Они делились на две группы. Меньшинство составляли дети из интеллигентных еврейских семей, репатриировавшиеся из Москвы, Ленинграда, Минска и Риги. Вторая, значительно большая группа, состояла из ребят, бухарских евреев, семьи которых незадолго до того бежали от страшных погромов в Ферганской долине. Они все еще находились под воздействием недавно пережитых событий. Парни, на основании уже обретенного горького опыта, предпочитали решать любые "вопросы" с помощью физической силы. К тому же многие из них до репатриации обучались восточным единоборствам. Девчонки были явно запуганы.

Их всех вместе вначале обучали отдельно от ивритоязычных сверстников. И те и другие встречались только в общей столовой. Таким образом, контакты между репатриантами и уроженцами страны были сведены к минимуму. Но и без этого ребятам из бывшего Союза было не скучно. Трения между "русскими" и "бухарцами" возникли уже в первые недели учебного года. Сказывались отличия в менталитете и разница в воспитании. Выходцы из Средней Азии, в силу своего численного перевеса и жизненного опыта, как правило, одерживали верх.

Но вскоре и те и другие были вынуждены "установить перемирие" из-за появления общей угрозы. В октябре их распределили по школьным классам. Русскоязычные ребята впервые столкнулись с местными сверстниками. В подавляющем большинстве то были дети из неблагополучных семей с периферии – из Офаким, Димоны, Йерухама. Среди них преобладали отпрыски выходцев из Йемена и стран Магриба. Многих отдали в школу-интернат матери-одиночки, отцы некоторых ребят отбывали различные сроки тюремного заключения.

Согласно отдельным свидетельствам, столь своеобразный состав учащихся был обусловлен тем, что религиозный сектор "Микве Исраэль" пользовался финансовой поддержкой Сохнута и еврейских организаций США. Соответственно, эта помощь предоставлялась и даже увеличивалась в тех случаях, когда контингент учащихся соответствовал определенным социальным критериям. Именно поэтому школьная администрация решила произвести набор детей из числа новых репатриантов.

Столкновение цивилизаций

Встреча "двух миров" быстро переросла в "столкновение цивилизаций". Почти ежедневно стали происходить драки между "ивритосами" (как окрестили их русскоязычные ребята) и "русскими", к которым теперь причисляли себя и выходцы из общины бухарских евреев. Как следствие, вскоре начался отток детей-репатриантов из "Микве Исраэль". Узнав, что там творится, многие родители поспешили перевести своих чад в другие школы.

Одновременно в это учебное заведение стали прибывать дети, репатриировавшиеся из Эфиопии. Их помещали в школу-интернат буквально в первые же недели пребывания в Израиле. У многих родители остались на родине. При этом новая категория обитателей "Микве Исраэль" также подразделялась на несколько враждебных групп. Во-первых, ощущался антагонизм между ребятами из зажиточных семей, выросших в Аддис-Абебе и окрестностях, и детьми из сельских слаборазвитых провинций. Во-вторых, существовала заметная конфронтация между детьми, говорившими на амхарском языке, и их сверстниками, которых привезли из Северной Эфиопии, общавшимися между собой на языке тигринья. "Амхарцы" относились к представителям второй группы подчеркнуто высокомерно, те отвечали им нескрываемой враждебностью.

По вечерам из окон жилых корпусов интерната стали одновременно звучать популярные тогда шлягеры Зоара Аргова и Розенбаума, а также заунывные амхарские песнопения. Но почти сразу эта "встреча" вызвала у ее участников настоящий культурный шок. И, если девочки еще как-то могли ужиться друг с другом, то со стороны парней не было даже намека на толерантность.

К тому же немалую часть времени дети были предоставлены сами себе, особенно по вечерам. Школьные учителя, многие из которых являлись представителями алии 30-х и 40-х годов из Германии и Польши, зачастую даже не пытались понять, что собственно происходит в этой гремучей подростковой среде. Они приходили на уроки, зачитывали учебный материал, задавали какие-то задания, которые потом почти никем не выполнялись, и расходились по домам. Другое дело - инструктора, отвечавшие за контроль над детьми в интернате. То были молодые израильтяне, в недавнем прошлом военнослужащие боевых частей ЦАХАЛа. По началу они добросовестно пытались держать "в узде" всю эту разношерстную ватагу, но для работы со столь специфическим контингентом их специально никто не готовил. О присутствии в школе психологов или социальных работников никто из тогдашних русскоязычных учащихся не помнит.

К началу 1992 года взаимная несовместимость и неприязнь переросли в открытую конфронтацию. На первых порах "ивритосы" еще сохраняли превосходство над "русскими" и "эфиопами". Но последних становилось все больше. Наплыв новых репатриантов из Эфиопии не прекращался. К середине учебного года их было уже почти столько же, сколько коренных израильтян. А русскоязычные ребята продолжали покидать религиозный сектор школы и к весне их осталось менее десяти. Оказавшись в уязвимом положении, они постепенно стали находить общий язык с местными сверстниками – особенно на фоне общего противостояния с подростками из Эфиопии. Такое развитие событий не могло не привести к "взрыву", который случился 15 мая 1992 года.

Побоище

Поводом послужило вроде бы незначительное происшествие. Утром того дня среди "эфиопов" пошел слух, что в вещевом шкафу одного из "русских" обитателей интерната была обнаружена записка с надписью: "Я ненавижу негров". На каком языке она была написана, кто являлся ее автором, и как этот клочок бумаги оказался у подростков из Эфиопии теперь уже никто не помнит. Но скандальное известие быстро распространилось по интернату, обрастая новыми подробностями. Стали поговаривать даже, будто "русские" с помощью друзей, которые собирались прийти из-за пределов "Микве Исраэль", готовили расправу над "эфиопами". Те же начали собираться группами, что-то гневно выкрикивая в адрес русскоязычных соучеников. Но в утренние часы обошлось без стычек. Вскоре "ивритосы" и "русские", держась вместе, отправились на обед в столовую. "Эфиопские" ребята большой и шумной толпой последовали за ними.

К этому часу на территории религиозного сектора школы не осталось ни одного инструктора. Была пятница, уже середина дня. Верующие сотрудники "Микве Исраэль" разошлись по домам, готовиться к встрече шаббата. Тем более, многие ученики уехали на выходные к родителям. В интернате оставались в основном "эфиопские" подростки, которым уезжать было некуда, двое-трое русскоязычных ребят и около 15 их ивритоязычных сверстников.

Отобедали мирно, хотя за "эфиопскими" столами и во время еды продолжалось бурное обсуждение утренней находки. Опасаясь эксцессов, иврито- и русскоязычные учащиеся быстро закончили есть и поспешили к выходу из столовой. Но, чтобы покинуть здание, нужно было преодолеть небольшой закрытый дворик, ведущий на улицу. Когда кучка коренных израильтян и "русских" оказалась в этом ограниченном стенами пространстве, из внутреннего помещения столовой и с улицы в него внезапно хлынули толпы "эфиопов". Многие были вооружены камнями и палками. Без всяких предупреждений они атаковали малочисленных противников, которые были буквально застигнуты врасплох. Ивритоязычные ребята попытались прорваться на улицу, но их быстро повалили на пол и стали избивать ногами. Сопротивление коренных израильтян оказалось подавленно в считанные минуты. Репатрианты из Эфиопии демонстративно вымещали на них злобу за унижения и постоянные придирки, которые им несколько месяцев приходилось терпеть от "хозяев положения".

Но двое "русских" неожиданно оказали самое яростное сопротивление. Встав спина к спине они отбивались из-за всех сил руками и ногами. Как рассказывают те, кто хорошо их знал, оба уже года полтора усиленно обучались какому-то виду восточных единоборств у тренера из Ташкента, державшего собственную секцию в Яффо. Юным бойцам помогло и то обстоятельство, что нападавшие не ожидали такого ожесточенного сопротивления. Уже через несколько минут среди них появились первые раненные. Получив сильные ушибы и даже переломы конечностей, они со страшными криками валились на пол под ноги товарищей. Возникла давки, из-за чего пострадавших стало еще больше.

Воспользовавшись этой суматохой, "русские" вырвались на улицу и кинулись в сторону близлежащего ботанического сада, который сами обитатели интерната называли лесом. Противники попытались было их преследовать, но те убегали быстрее, понимая, что разъяренная толпа теперь уж точно с ними расправится.

Тем более, часть нападавших была вынуждена оказать первую помощь раненным. Двое-трое из них буквально корчились от боли и были не в состоянии самостоятельно передвигаться. Их перенесли в медпункт, располагавшийся в одном из зданий школьного корпуса. Остальные пострадавшие доковыляли туда сами - с разбитыми бровями, расцарапанными в кровь физиономиями и выбитыми зубами. На месте оказалась дежурная молоденькая медсестра. Она в панике металась по комнате, внезапно столкнувшись с последствиями жестокого побоища подростков.

Приблизительно к 17:00 в "Микве Исраэль" стали прибывать взволнованные родители некоторых ивритоязычных учащихся. Кто и как их известил о произошедшем уже никто не помнит. Обнаружив своих чад в сильно "потрепанном" состоянии, они с криками возмущения устремились к частным домикам школьного персонала, находившимся неподалеку от интерната. Те сидели в своих жилищах, плотно закрыв двери и окна, делая вид будто ничего необычного не происходит.

Лишь после того, как какая-то "марокканская" мамаша стала истерично колотить в дверь его дома, на улице появился один из завучей школы. Он был в полной растерянности, сбивчиво бормотал что-то о том, что родителям следует успокоиться. Но на требования сопровождать их в походе к жилому комплексу интерната, чтобы дети смогли забрать свои вещи, завуч вначале наотрез отказался. Лишь после длительной перепалки он уступил напору негодующих отцов и матерей. Когда же процессия подошла к зданию, где обитали мальчики, на лужайке у входа их встретила группа из двух десятков высоких, рослых парней, уже не школьного возраста. Более старшие выходцы из Эфиопии прибыли из-за пределов "Микве Исраэль" на помощь своим младшим товарищам. Многие держали в руках железные цепи и кастеты, деревянные биты. Завуч остановился на безопасном расстоянии, не приближаясь к пришлым молодым людям, и предложил родителям с детьми продолжать далее без него. Те уже не стали спорить. Грозные пришельцы из города беспрепятственно их пропустили в здание. Дети собрали свои вещи, после чего покинули эту школу-интернат.

Лишь в воскресенье туда наведались несколько сотрудников полиции. Особенно их интересовало, куда подевались те двое "русских". По слухам, их искали даже на съемных квартирах родителей в Бат-Яме и Холоне, но вроде бы безрезультатно. Рассказывают так же, что потом несколько "эфиопских" ребят, принимавших активное участие в том побоище, были помещены в закрытые заведения для проблемных подростков. На этом собственно и закончилась история первого в Израиле "мультикультурного диалога" выходцев из Африки, "русских" и уроженцев страны.

Естественно, в том, что произошло были виноваты отнюдь не дети. Конфликт, который привел в итоге ко взрыву насилия, назревал в течение нескольких месяцев. Государственная система, в лице чиновников Минпроса, школьных учителей, социальных работников имела массу возможностей предотвратить столкновение, и вообще не создавать предпосылок для этого. Но "ответственные" лица предпочитали закрывать глаза на копившиеся проблемы. То же самое происходит и теперь, 20 лет спустя, но уже со взрослыми и в масштабах всей страны...

Комментарии, содержащие оскорбления и человеконенавистнические высказывания, будут удаляться.

Пожалуйста, обсуждайте статьи, а не их авторов.

Статьи можно также обсудить в Фейсбуке