После поражения в холодной войне СССР оставил Ближний Восток. Зачем Россия туда вернулась?

Кровавые диктатуры и влиятельные мусульманские движения, переплетение государственных, племенных и личных интересов - ближневосточная политика время от времени ставит в тупик не только обывателей, но даже экспертов-международников. Между тем Россия уже несколько лет играет активную роль в этом регионе: помогает союзникам и воюет с врагами, зарабатывает влияние, продает оружие и тайно противостоит США. Эксперты Российского совета по международным делам (РСМД) проанализировали, какие цели преследует Москва в этом неспокойном регионе и насколько успешно. "Лента.ру" изучила результаты этого исследования и публикует наиболее важные и интересные выдержки из него.

Возвращение кузькиной матери

После событий в Крыму и на Украине Россия оказалась фактически исключена из системы европейской безопасности - могущественные соседи увидели в ней угрозу, которую нужно нейтрализовать. Это не только дало бы мощный ответ на крымские события, но окончательно закрепило бы за Западом победу в холодной войне. Но положение регионального государства без претензий на полноценное участие в "большой игре" было неподходящим продолжением российской истории, полной великих целей и глобальных противостояний.

Чтобы вернуться на мировую арену, российскому государству нужен был какой-то сильный шаг. Шаг этот был сделан на Ближнем Востоке при поддержке Воздушно-космических сил. Помимо непосредственной пользы, у решения "шагнуть" в этот регион была еще одна неявная цель - там, в отличие от Украины, российскую политику точно нельзя было воспринимать как априори враждебную Западу. Совместная борьба с международным терроризмом, казалось, могла восстановить сотрудничество с США и европейскими странами, показать им, что Россия играет важную роль в мире - в том числе с "хорошей" стороны.

К тому же на Ближнем Востоке остались старые контакты - опыт работы в регионе был накоплен еще при Советском Союзе. Времена изменились, но навыки и знания - пусть отчасти - остались полезными. Теперь, однако, российская политика больше ориентируется на национальные интересы и взаимодействие с местными силами.

Российский противовес

В появлении России на Ближнем Востоке были заинтересованы практически все региональные игроки. Некоторые ближневосточные государства просто не справлялись с внутренними и внешними вызовами - например, Сирия и Ливия были охвачены войнами. Египет, в свою очередь, с трудом устоял под давлением победивших на выборах исламистов движения "Братья-мусульмане". Для неарабских государств региона - Израиля, Турции и Ирана - отношения с Россией стали дополнительным направлением в борьбе за свои интересы. Страны Персидского залива тоже оценили вмешательство РФ, поскольку их извечный союзник - Соединенные Штаты - стал подавать все более противоречивые сигналы.

Войдя в игру, Россия в каком-то смысле заняла в ней еще не остывшее место своего предшественника - Советского Союза, став противовесом для американского влияния на Ближнем Востоке. Формат "холодного" противостояния в регионе двух глобальных держав, от каждой из которых можно получать преференции, для местных властей остался самым комфортным. Выстроить полноценную интеграцию и взаимодействовать друг с другом местные государства так и не научились - приходилось по старинке полагаться на крупных игроков со стороны.

Попытки объединиться в какой-либо форме - или в составе Лиги арабских государств (ЛАГ), или через Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) - серьезными успехами похвастаться не могли. Мешали внутренние конфликты, попытки скрытого влияния, непредсказуемая дипломатия - почти каждое арабское государство хоть раз разрывало отношения с соседями. За время холодной войны ни одно межарабское объединение государств не продержалось сколь-нибудь значительного времени - и такое положение дел сохранилось по сей день.

Казалось бы, для российского вмешательства все было готово - однако чтобы иметь возможность повлиять на ситуацию, внешнему игроку нужно было продемонстрировать силу, которую так уважают арабские страны. Появление российских ВКС в Сирии в сентябре 2015 года было военно-политическим прорывом, наглядно показывающим, что такая сила у России имеется.

Военная машина

Мощная смешанная авиационная группировка позволяла российским военным непрерывно присутствовать в воздухе над ключевыми целями, поддержку с моря оказывали корабли, подводные лодки и палубная авиация ВМФ. Бойцы Сил специальных операций (ССО) пользовались поддержкой радиотехнических средств, спутниковой сети, беспилотных летательных аппаратов и артиллерии, точность которой повышало современное топографическое оборудование, с помощью которого создавались трехмерные карты местности. Как размеры боевой группировки, так и суммарная стоимость кампании оказались скромнее, чем в аналогичных американских операциях - роль сыграли, в том числе, сравнительно невысокие зарплаты российских военных и иной масштаб цен на разные виды вооружения.

Москве удалось не только нанести ощутимые удары по боевикам "Исламского государства" и "Джабхат ан-Нусры" (запрещенных в РФ террористических группировок), но и повернуть вспять, казалось бы, необратимые процессы. Правительственная армия Сирии, до российского вмешательства находившаяся в плачевном положении, вернула себе контроль над большей частью территории страны. Ее боеспособность восстанавливали с помощью военных инструкторов и советников из России. Солдаты, позже освобождавшие Пальмиру, не только тренировались у российских специалистов, но и питались российскими пайками и воевали в российских армейских ботинках.

Поставки в рамках "сирийского экспресса" не ограничились пайками и обмундированием - несколько лет подряд режиму Башара Асада бесперебойно шло из России все необходимое для ведения войны. Уже в 2014 году полезными грузами стали снабжать и Ирак - для борьбы с террористами иракцы получили РСЗО "Солнцепек" и штурмовики Су-25, которых не хватало из-за задержавшихся поставок американских самолетов.

Экспортируя войну

Испытанная на сирийских полях сражений техника привлекла внимание покупателей - на это, в том числе, и рассчитывала Россия, перебрасывая войска на Ближний Восток. Некогда заметные позиции на региональном рынке вооружений были потеряны после окончания холодной войны - но теперь у российского военно-промышленного комплекса прибавилось клиентуры. По оценкам экспертов, более одной пятой российского военного экспорта в 2013-2017 годах пришлось на страны Ближнего Востока и Северной Африки.

Кроме Ирака и Сирии, которым военные закупки требовались из-за текущего конфликта, к российской технике проявили интерес страны, обеспокоенные портящимися отношениями с соседями и партнерами (Катар, ОАЭ), а также просто государства, стремящиеся не зависеть от единственного поставщика (Египет, Бахрейн, Саудовская Аравия). По сравнению с конкурентами, продукция российского ВПК предлагается по более выгодным ценам, за счет чего, однако, не страдает качество.

Российское оружие сейчас есть у десяти стран Ближнего Востока и Северной Африки - Алжира, Сирии, Ирака, Египта, Ливии, Бахрейна, Кувейта, ОАЭ, Катара и Судана. При этом для Алжира его доля среди остальных военных поставок составила 59 процентов, а у Ирака и Египта - 22 и 21 процент соответственно. Еще в прошлом десятилетии все было совсем не так - до событий "арабской весны" крупными покупателями можно было назвать только Алжир и Ливию, а остальные государства предпочитали западную продукцию или закупались очень ограниченными партиями.

В первую очередь Россия поставляет ближневосточным партнерам бомбардировщики, истребители и боевые вертолеты, однако спросом пользуется и бронетехника, и стрелковое оружие, и, в особенности, системы ПВО. Государства региона проявляют большой интерес к российским "Панцирям", С-300 и "Букам".

Одновременно РФ организовывает производство военной техники на месте: при помощи российских специалистов на заводах в Иордании выпускают противотанковые гранатометы, в Эмиратах - боеприпасы, а в Алжире модернизуют советскую и российскую бронетехнику.

Все это - не просто серии одномоментных сделок: военные закупки делают клиентов зависимыми от ремонта и обслуживания, поставок запчастей, программ обучения специалистов. Такое сотрудничество не может не перерастать в долгосрочное партнерство, и в ближайшие 20 лет как минимум три значимых страны в регионе (Алжир, Ирак и Египет) будут зависеть от российского ВПК.

Нефть, зерно и мирный атом

Экономические связи - еще один рычаг влияния России на Ближнем Востоке, пусть и не такой значимый, как военный. Основные их направления - нефтегазовая сфера, ядерная энергетика и продовольствие.

"Газпром-Нефть", "ЛУКОЙЛ" и "Татнефть" инвестируют в разведку и разработку месторождений нефти, в том числе, в странах, инфраструктура которых пострадала от войны. Те государства региона, которым это не требуется, тем не менее вынуждены сотрудничать с РФ для поддержания цен на топливо - ведь Россия занимает по добыче нефти и газа второе место после США.

Куда сильнее местная стабильность зависит от российского зерна - к примеру, две трети пшеницы, которую импортирует Египет, завозят из России. В 2017-2018 годах Саудовская Аравия закупила у России более 2,7 миллиона тонн российского ячменя. Также зерно у РФ покупают ОАЭ, Иран, Турция, Ливан, Йемен и Оман.

Атомная энергетика - самая высокотехнологичная сфера экономического сотрудничества. Здесь ближе всего к России опять оказываются Египет и Алжир. В Египте при участии "Росатома" сейчас строится первая в стране атомная электростанция - ее планируется закончить к 2028-2029 годам, а на ее создание РФ выделила партнерам кредит в размере 25 миллиардов долларов. Атомная станция, строительство которой планируется в Алжире, также не обойдется без российских специалистов. Более скромное сотрудничество - пока что на уровне обмена опытом - у России с Саудовской Аравией, а масштабные проекты в Иордании в итоге свернули и заменили на планы строительства маломощного реактора.

Песок в облачении

Советский опыт показывал - ближневосточные страны относятся к вмешавшимся в их дела глобальным державам потребительски, даже если во многом зависят от них. Вернувшись спустя десятилетия на Ближний Восток, Россия убедилась - в этом аспекте все по-прежнему. Партнерство для местных акторов означает лишь одно - обязательную попытку отстоять исключительно свои интересы, выжав все что можно из более сильного союзника.

Поэтому союзников в старом смысле этого слова у российского государства там нет - есть широкий круг ситуативных партнерств, зависящих не от идеологии, а от стратегических целей. И конфликт интересов между Турцией и курдскими вооруженными формированиями, и попытки Ирана увеличивать свое влияние в государстве Башара Асада, и поведение самих сирийских властей, "опьяненных" победой над террористами, показывают, что было бы опрометчиво занимать в этой ситуации чью-либо сторону, - те, кто больше всего говорит о дружбе, на деле просто пытаются получить выгоду и укрепить свои позиции.

Но невозможность положиться на арабских партнеров - ожидаемый и не настолько важный итог российской ближневосточной игры. Куда более неудачной оказалась попытка "помириться" с Западом. Российские и американские специалисты встречаются по вопросам борьбы с террористами и координируют действия, чтобы избежать случайных столкновений, - но это нельзя назвать полноценным сотрудничеством. Из-за разницы во взглядах на то, какую из воюющих в Сирии сторон называть террористами, отношения между странами только накалились - и сирийская кампания не облегчила, а усугубила "вину" за Крым и Украину перед международным сообществом.

Несмотря на это, как отмечают эксперты, прагматичный подход российских властей позволил им воспользоваться ситуацией и вернуть себе потерянное советскими предшественниками влияние в регионе. Хотя России вряд ли стоит рассчитывать, что новые партнеры будут как следует уважать ее интересы, а западные страны оценят ее старания по достоинству, вновь установленные военно-технические и экономические связи имеют значимость сами по себе - и все это было не зря.

Авторы рабочей тетради - профессор, руководитель лаборатории "Центр ближневосточных исследований" ИМЭМО РАН имени Е.М. Примакова И.Д. Звягельская и кандидат политических наук, доцент кафедры востоковедения МГИМО МИД России Н.Ю. Сурков.