Становясь все более реальной, угроза войны с Ираном, сегодня являющимся стратегическим союзником России (которая, в свою очередь, вновь стала одним из ключевых игроков на Ближнем Востоке) обострила один из вечных вопросов - об отношениях Израиля и России. А за ним неизбежно проступает и более общий вопрос - об отношениях России и евреев в целом.

Вопросы о том, куда движется Израиль, куда Россия, и куда весь мир, в свое время побудили автора этих строк написать книгу под названием "Израиль и Россия в XXI веке: геополитика-геоэкономика-геокультура". С тех пор прошло 15 лет, и некоторые ответы отчасти прояснились. По крайней мере, можно увидеть, куда сдвинулась за это время Россия и как это связано с Израилем.

Для оценки этих процессов мы воспользуемся одним из наиболее известных методов анализа системы международных отношений - геополитическим подходом. В геополитике государства рассматриваются, как живые организмы, чьи особенности развития определяются их географическим расположением. А всеобщее мировое развитие определяется фундаментальным дуализмом между народами Суши (в особенности, Евразии), склонными к авторитаризму - и народами Моря (ныне олицетворяемыми англосаксонскими народами), приверженцами либеральной демократии.

Отношение России к Израилю

Отношение России к Израилю определяется двумя факторами - ее собственной позицией и представлениями Запада о роли Ближнего Востока.

Западная школа исходит из доктрины атлантизма, которая считает географическое расположение между Тихим и Атлантическим океаном центром мира, своего рода "Новой Атлантидой". Это предполагает включение в сферу американских интересов всего западного полушария - от Персидского залива до побережья Китая, с включением Юго-Восточной Азии и Средиземноморья. То есть Ближний Восток и Израиль всегда будут оставаться приоритетными для США, независимо от ситуации в мире.

А России среди народов Суши классики геополитики отводят ключевую роль в ходе истории, как осевому ареалу. Например, Хеллфорд Маккиндер, британский учёный в 1919 г., утверждал: кто контролирует Восточную Европу, тот контролирует Хартленд; кто контролирует Хартленд, тот контролирует Евразию; кто контролирует Евразию, тот контролирует мир. Хартленд (сердцевинная земля) в его трактовке примерно совпадала с территорией Российского империи. Эта концепция легла в основу создания буферной зоны вокруг Союза и сети баз НАТО по периметру.

Геополитический подход обрел широкую популярность после выхода в свет книги классика политологии - Збигнева Бжезинского: "Великая шахматная доска. Господство Америки и ее геостратегические императивы" (1998 г). На этой доске он видит шесть главных активных геостратегических игроков: США, Россия, Китай, Франция, Германия, Индия. Турция и Иран тоже относятся к таким игрокам, но с некоторыми ограничениями. Украина, Южная Корея и Азербайджан названы важными геостратегическими центрами - в силу их расположения.

Идеолог, повлиявший на Путина

Россия после потери статуса сверхдержавы и недолгих попыток вписаться то ли в Европу, то ли в "новую Атлантиду", стала возрождать концепцию евразийства - самобытное преломление концепции народов Суши. Главным идеолог проекта "Евразия", Александр Дугин в работе "Основы геополитики" (2000 г) выдвинул концепцию России, как "новой евразийской империи".

Ближнему Востоку в работах российских геополитиков отводится подчиненная роль - как региону, являющемуся неизменной ареной борьбы сил народов Суши и Моря.

Логика Дугина состоит в том, что, поскольку распад Восточного блока и СССР нарушил геополитический баланс в пользу атлантизма, создание новой, континентальной империи является потенциальной геополитической неизбежностью.

Считается, что именно труды Дугина повлияли на Владимира Путина, который в 2005 году назвал распад СССР "крупнейшей геополитической катастрофой". Фактически, именно с того времени Россия начала действовать именно так, как требовала концепция Дугина.

Новая российская империя

Общие контуры этого проекта представлены в виде трех основных осей, которые должны скрепить новую империю.

Первым ключом к созданию новой империи должна послужить западная ось, в которой главными сторонами будут Москва и Берлин. Построение этой оси должно идти по линии укрепления Средней Европы. Главной силой этой части Европы традиционно считается Германия.

Вторым компонентом будущей Евразии должна послужить ось Москва - Токио. По мнению Дугина, ведущим в будущем мире будет тихоокеанский ареал, где центральной ролью наделена именно Япония, развивающаяся быстро и динамично, и обладающая при этом жесткой системой традиционалистских ценностей и ясным пониманием своей геополитической роли. Это восточная ось новой империи. Правда, в реальности вектор восточной политики сместился в сторону Китая, ибо Россия оказалась не готовой идти на территориальные уступки Японии, хотя она пошла на уступки Китаю.

Наконец, логическим завершением "проекта Евразия" Дугин видит южную ось, которая будет держаться на двух идейных столпах: иранской исламской революции и панарабизме.

Первый столп - ось Москва-Тегеран, предусматривающая построение среднеазиатской империи. В идеале автору видится интегрированный исламский мир, как южная составляющая всей Евразийской империи: от Средней Азии до Западной Африки, религиозно единая и политически стабильная. Этот "новый халифат" должен стать важнейшим элементом Новой Евразии, наряду с европейской империей на Западе, тихоокеанской на Востоке и русской в Центре.

Израиль даже не упоминается

Главный приоритет Дугин отдает Ирану. Иран занимает ключевые позиции в Южной Азии и, включив его в состав оси, Россия моментально достигнет стратегической цели, к которой она шла несколько столетий - выход к теплым морям. Иран, примыкающий к России и выходящий в Индийский океан, может быть радикальным решением этой важнейшей геополитической проблемы.

Вторым столпом евразийского альянса с Югом является панарабский проект. Он предназначен для регионов Ближнего Востока и Северной Африки.

Дугин подробно прорабатывает элементы и этапы реализации панарабского проекта. В этот союз должны войти в качестве основных элементов "Ирак, Ливия и освобожденная Палестина (при определенных условиях также Сирия)".

Отметим, что Государство Израиль во всех своих рассуждениях Дугин даже не упоминает.

Идеи Дугина, с большими и меньшими вариациями, разделяет подавляющее большинство вполне конвенциональных специалистов. Среди них наиболее крупным является Александр Панарин. Согласно его теориям, "геостратегия развития в ближайшем будущем будет формироваться, как антизападная". В ходе исследования Панарин приходит к выводу, что у России не будет иного пути, кроме как самой стать националистической диктатурой.

Остальные базовые идеи Дугина - о союзе с Ираном, сотрудничестве с исламом, выстраивании отношений в Европе по линии Москва-Берлин - полностью разделяют и Панарин, и другие признанные геополитики. Отметим, что Панарин долгие годы был профессором кафедры политологии МГУ и, следовательно, на его воззрениях воспитывалось нынешнее поколение российских политиков.

Те же идеи высказывают и другие ведущие российские геополитики академического склада. К таковым можно отнести директора института востоковедения РАН, профессора Виталия Наумкина, автора доклада о ближневосточной политике России на Валдайском форуме 2018 года, и главного научного сотрудника того же института, завсектором ближневосточных исследований ИМЭМО, профессора МГИМО Ирину Звягельскую, выступавшую в качестве ведущего российского эксперта на Герцлийской конференции по безопасности в 2018 году.

В рамках этих стратегий Ближний Восток и Израиль признаются сферой жизненных интересов России, которая готова конкурировать за влияние с США, невзирая на нехватку ресурсов. Более того, при любом варианте большинство российских идеологов расценивают арабский мир, и шире - исламский мир, как приоритетного союзника.

Этот геополитический подход, и вытекающая из него внешняя политика, что бы ни утверждали ее разработчики, однозначно неблагоприятны для Израиля.

Израиль должен остаться сверхдержавой

Однако, как ни странно в таком прагматичном подходе, у Израиля остается пространство для маневра. Если в советское время неприязнь к Израилю имела антисемитскую и во многом иррациональную подоплеку, как у нынешнего Ирана, то в нынешней России отношение к нему определяется тактическими и стратегическими факторами.

Массовый отъезд евреев и личная приязнь к ним со стороны президента Путина, вплоть до наличия придворного раввина, в целом резко ослабили государственный и даже идеологический антисемитизм в сегодняшней России. Можно сказать, что исполнилась мечта таких национально ориентированных авторов, как Анатолий Иванов, который больше 40 лет назад ратовал за массовую эмиграцию евреев и поддержку Государства Израиль.

А поскольку нынешней России прямой конфликт с ядерной сверхдержавой региона не несет никаких геополитических выгод, тогда как хорошие отношения, напротив, помогают ослабить влияние стратегического соперника США, то Израиль, благодаря близорукой политике палестинцев, является для России стабилизирующей силой. К тому же усиление Ирана, ИГ и раскол в исламском мире привели к тому, что "освобожденную Палестину" в новом раскладе успешно заменила освобожденная Сирия.

В остальных чертах "проект новой Евразийской империи" с участием России, прорисованный двадцать лет назад, почти завершен. Правда, он получил несколько иную конфигурацию на востоке и на юге в виде союза православной цивилизации с двумя бывшими исламскими империями - Ираном и Турцией, и условного альянса с Китаем.

В такой геополитической ситуации Израилю, чтобы вести самостоятельную политику, необходимо твердо играть роль региональной сверхдержавы, обеспечивающей стабильность в регионе. Как сказал в свое время Бен Гурион, кроме силы духа, необходим еще и дух силы.