"...женщина громко смеялась, в шутку бросала песком в своих партнеров, а на попытку одного из отдыхающих остановить ее закричала, что она "женщина свободная" и может делать со своим телом все, что захочет".

В бесконечном потоке новостей мелькнет иной раз такая новостная бомба, что просто разнесет голову вдребезги. Ну не укладывается она ни в какую схему. Вот и возвращаешься снова и снова к этой теме, пробуешь ее на зубок, пытаешься как-то объяснить – однако не всегда удается.

Сначала было короткое сообщение: на многолюдном пляже "Буграшов" в Тель-Авиве группа молодых людей на глазах отдыхающих занималась сексом с одной женщиной. Так как акт длился долгое время, партнеры менялись, а партнерша переходила из рук в руки, то свидетели утверждали, будто бы она была просто не в себе.

Потом появились статьи в газетах - весь Израиль обсуждал происшествие. Полиция быстро отыскали виновных, журналисты мгновенно возложили вину на равнодушных зрителей, не отреагировавших сходу на непристойную сцену, посетовали на падение нравов.

Меня в данном случае удивляет не захватывающий сюжет, а само удивление. Чего это так всполошились журналисты? Разве не закономерно случившееся. Разве не укладывается оно в законченную логическую цепочку. Общество, воспитанное на культе обнаженных тел и гедонистских правил поведения, развращаемое порнографическими сценами в кино, эротическим разгулом в Интернете, сексуально озабоченное и не выработавшее защитных мер – такое общество обязательно сделает и последний маленький шаг, который еще отделяет человека от животного.

Такой пробный шажок и был проделан на тель-авивском пляже. Та тоненькая грань между дозволенным и непристойным была как бы временно стерта, нормальный человеческий стыд, как отживший рудимент, временно убран – эксперимент прошел весьма удачно. Перед нами появилась картинка недалекого будущего: начало эры животного бесстыдства. Если сегодня явление обнаженного тела почитается искусством и не вызывает ничего, кроме эстетического удовольствия – то устыдится ли завтра кто-то демонстрации полового акта?

Сказавши "а" и "б", почему бы обществу не дойти до "л" – и далее до конца алфавита.

Дело ведь, в конце концов, не в резвых кобелях, которые, гордясь своей стальной эрекцией, демонстрировали искусство траха, и не в сучке, у которой по весне началась мощная течка и которая вольна распоряжаться своим телом, и даже не в зрителях, которые во все глаза наблюдали за действом, глотая слюни зависти, фотографировали на память и принимали все как должное. Дело не в доблестной полиции, которая вовремя не отреагировала на происшествие. В скобках заметим, когда все же явилась полиция на место происшествия, то арестовала двух африканцев, заподозренных в краже. Еще бы, публика, зачарованная приятным развлечением, и не заметила, как ловко их чистили.

Все дело в нормах поведения, которые допускают свободное проявление чувств. Дело в рамках морали, которые сегодня стали тесными, во взглядах, которые стали более гибкими и либеральными, в моральных принципах, которые стали до такой степени растяжимыми, что вряд ли стоит говорить о каких-либо принципах вообще.

Школьники на спектакле "Гетто" в Камерном театре устроили форменный погром в зрительном зале. Они кричали, свистели, громко смеялись, вскакивали с мест, перебивали актеров..."

А теперь представим себе, что те молодые жеребцы, которые так хорошо оттянулись на пляже – вечером вдруг попали на спектакль Камерного театра. Причем, как оказалось, не на обычный рядовой спектакль, а на торжественное мероприятие в честь Дня памяти жертв Холокоста.

Как вы думаете повели бы себя в театре ублаженные сексом школьники? Почему же кто-то удивляется случившемуся. Хотя возмущению журналистов не было предела - школьники устроили в зрительном зале форменный погром - мне кажется их поведение вполне логичным. Да, они вели они себя безобразно, не обращая внимания ни на место, ни на время, но зато в полной гармонии со своими принципами.

Как-то странно дивиться свободному поведению детей, чьи родители воспитывают их в самой непринужденной манере, без запретов и малейших ограничений. Вы хотите знать, как отреагируют они на не привитые им с детства моральные ценности? Как поступят они, если их заставят слушать чьи-то скучные нравоучения? Пожалуйста, любуйтесь!

Сказавшим "а" и "б" молодым и свободным душам, открыта прямая дорога до самого конца алфавита.

И все же есть некоторая разница в свободном поведении школьников в театре по сравнению со скотским развратом на пляже. Я бы выделил сразу несколько мотивов такого неадекватного поведения.

Хватит закрывать глаза и прятаться от сего неприятного факта: современные израильские школьники не чувствуют ничего общего с жертвами Холокоста. Это объясняется не только временной пропастью, разрывом во времени, но скорее потерей национальной памяти. По большому счету, те школьники просто-напросто не воспринимают себя потомками тех людей. Страшные сцены побоев и издевательств над евреями ничего не говорят их душе. Ничто не связывает их благополучную жизнь с тем выморочным существованием евреев в гетто. Вряд ли те же школьники вели бы себя подобным образом, если бы речь шла о солдатах ЦАХАЛа, погибших на войне.

Во-вторых, такое отчуждение вызвано ослаблением связей с еврейством вообще. И это касается не только выходцев из восточных стран – сефардов. Сабры-ашкеназы может быть умом и понимают, но внутренне не принимают, что они сначала евреи. Нет, прежде всего они – израильтяне.

Собственно говоря, поведение детей в несколько утрированной форме копирует поведение родителей. То, что скрыто у взрослых под вежливой маской традиций на всех официальных торжествах – то открыто не принимается молодыми, не привыкшими сдерживать свои порывы. И то, что сегодня еще сохраняется историческая память – завтра уйдет в прошлое.

Как там на пляже обремененные семейством взрослые в глубине души завидовали молодцам, оседлавшим податливую девку, так и в театральном эпизоде, они мысленно дали бы добро своим беснующимся отпрыскам, разрывающим пуповину между евреями и израильтянами.