Единственный случай, когда я покинул зал суда с большим уважением к закону, чем раньше, произошел в Гонконге, когда он находился под британским колониальным правлением. 

Дело касалось одного китайского рабочего, обвиненного в краже, причем обвинение подкреплялось значительными косвенными доказательствами. Дело рассматривалось старым британским судьей высшего класса в традиционном белом парике. Он держал обоих адвокатов на коротком поводке и давал свидетелям знать, что он был нетерпим к вранью. 

Было бы трудно найти более разных людей по статусу и происхождению, чем подсудимый китайский рабочий и британский судья, рассматривавший дело. Однако, раса и класс не определили участь подсудимого, несмотря на современные догмы нашей интеллигенции. Было очевидно, что судья был настроен вынести честный приговор - ни больше, ни меньше. В итоге, рабочий был оправдан. 

Нужно лишь взглянуть на мир сегодня, не говоря уже о том, чтобы вернуться к страницам истории, чтобы увидеть, насколько редкой и ценной была такая базовая вещь, как честное судебное решение. Будут ли существовать, или как долго просуществуют такие решения в Гонконге при коммунистах - уже другой, очень болезненный вопрос. 

Тем временем, слишком много западных журналистов продолжает играть в игру моральной равноценности: "В Гонконге не было демократии под британским контролем, - они говорят, - ее нет и сейчас". Кто-то говорит о злодеяниях империализма 19 века, когда Британия впервые приобрела Гонконг. При этом, гораздо меньше интереса обращено в сторону векового тоталитаризма в Китае, который заставил многих беженцев отправиться именно в Гонконг, а не в какое-то другое место. 

Понятия свободы и демократии слишком часто путают. Британия сама по себе не имела ничего общего с демократией до Избирательной реформы 1832. Но еще задолго до этого там была свобода. 

В Великобритании к моменту реформы на протяжении многих поколений существовали основы ограниченного правительства, разделения властей, независимой судебной системы, свободы слова, судебных процессов с участием присяжных. Весь дух и многие положения Конституции США вытекают из британского законодательства. 

Свобода может существовать и без демократии, но демократия может уничтожить свободу. Во время Реконструкции Юга после Гражданской войны, чернокожие на Юге имели множество прав, которые они потеряли, когда Армия Союза была отозвана с занятых территорий, а демократически избранное правительство взяло верх, вступив в эпоху "законов Джима Кроу". 

Сегодня путаница между свободой и демократией ведет к тому, что слишком много американцев, в том числе и на высоких постах, стремится распространить демократические принципы во всем мире, полностью игнорируя особенности отдельных стран. В некоторых отношениях, мы можем оказаться более опасными для своих друзей, нежели для наших врагов, когда заставляем их устанавливать хотя бы внешние атрибуты демократии. 

И свобода, и демократия имеют предпосылки. Когда предпосылок нет, демократия превращается в карточный домик. 

В Восточной Европе и на Балканах между двумя мировыми войнами, в Африке в послевоенную эпоху множество новоявленных демократических правительств скатилось в авторитаризм и даже хуже. Гораздо проще имитировать внешние институты западных демократий, чем синтезировать столетия традиций, которые заставляют эти институты работать. 

Наша настойчивость на имитации демократии опасна для нас самих. Отношения между нациями, особенно между крупными силами - не вопросы личной дружбы или настроения мировой общественности. Основной задачей должна быть безопасность американского народа в международной обстановке, которая была тревожной задолго до Холодной войны. 

Мы не можем ходить по миру, ругая всех подряд, какими бы хорошими мы ни чувствовали себя от этого, и какую бы политическую роль это ни играло во внутренней политике. Противодействие распространению ядерного оружия куда важнее, чем декларации "прав человека" - и то, как мы совместно справляемся с опасными угрозами, как, например, ядерное оружие, может зависеть от того, как много политического капитала мы умудрились растерять, раздражая те страны, в чьей помощи мы сегодня нуждаемся. 

Британцы поступили очень мудро, дав Гонконгу свободу. Но они могут поступить ещe мудрее, не пытаясь экспортировать демократию туда, где традиции подразумевают ее отсутствие. 

Томас Соуэл. "Варвары у ворот" и другие дискуссионные эссе. 1999 г. США 

Перевод на русский язык: Антон Морозов