Когда утром в понедельник премьер Нетаниягу созвал срочное заседание военно-политического кабинета и пообещал вечером обратиться к нации, Израиль замер в тревожном ожидании. Но оказалось, что речь всего лишь о секретном архиве ядерной программы Ирана, которая, как доказала наша разведка, никогда не прекращалась. "Всего лишь" - потому что для израильтян это не новость. Не случайно большую часть своего выступления Нетаниягу говорил по-английски. Его слова были адресованы слушателям на Западе (и отчасти на Востоке). Нам же, соотечественникам и современникам великого Мосада, оставалось только гордиться блестящей операцией.

Для кого конкретно прозвучали разоблачения 30 апреля? Для президента Трампа, который уже был готов выйти из соглашения с Тегераном, но в последний момент засомневался? Для европейских лидеров, с их попытками уговорить Трампа не торопиться? Для России и Китая – главных сторонников сделки? Или для самого Ирана - чтобы заставить аятолл покаяться и попросить прощения за ложь?

Несомненно, израильские разоблачения были приурочены к предстоящему решению Трампа о выходе или невыходе из иранской сделки и согласованы с американской стороной. Не случайно выступление Нетаниягу состоялось после встречи с новым госсекретарем США Майком Помпео.

Президент США тут же откликнулся на сенсационное сообщение, назвав иранскую ситуацию неприемлемой, а свое беспокойство по ее поводу – еще более обоснованными. Однако трудно сказать, развеяли ли данные Мосада собственные сомнения Трампа или они помогли укрепить его позицию в дискуссии с европейскими политиками.

Как известно, и президент Франции Эммануэль Макрон, и канцлер Германии Ангела Меркель, и премьер-министр Великобритании Тереза Мэй пытаются уговорить Белый дом не отказываться от "Совместного всеобъемлющего плана действий" – так официально называется соглашение с Ираном, подписанное в 2015 году.

Макрон недавно признал, что переубедить Трампа ему не удалось. Однако есть предположение, что западные лидеры все же договорились в кулуарах не разрывать договор, а внести в него изменения.

Президент Трамп всегда был согласен с тем, что соглашение больше выгодно Ирану, чем Западу и лишь слегка тормозит его движение к обретению смертоносного оружия. Но если рассматривать конкретно, чего хочет президент от Конгресса, то это несколько поправок в законы, которые позволят быстрее вводить новые санкции и возвращать отмененные. Расширение доступа инспекторов МАГАТЭ, запрет на некоторые виды деятельности в рамках ядерной программы и т.п. – это всего лишь слова. Их за это время было произнесено и написано в разы больше, чем документов, представленных израильской разведкой, но сами по себе они ничего не меняют. Слова о выходе из ядерного соглашения Трамп повторяет с первого дня своей каденции, но отмена санкций продолжает действовать.

Но даже если это случится, Иран понесет минимальные потери, поскольку финансовых и торговых отношений между ним и США почти нет. А вот убедить присоединиться к этому шагу Европу будет намного труднее. В ЕС крайне неохотно отказываются от шагов, подходящих под категорию «миротворческих». Реагировать на израильскую информацию там будут медленно и недоверчиво. Единственное, что может стать здесь решающим фактором, - нежелание еще больше портить отношения с США. Главная причина спокойствия Старого света – даже если иранская атомная бомба существует, Европе она не грозит.

Так же смотрят на дело и из Кремля, поэтому намек Нетаниягу, что иранская ракета с ядерной боеголовкой способна долететь до Москвы, вряд ли подействует на Путина. Это предположение – чисто гипотетическое (и в самом деле: зачем Ирану стрелять по Москве, когда есть Израиль?), так что Россия будет исходить из своих стратегических интересов, а они состоят в том, чтобы сохранять сотрудничество с Ираном и идеологически противостоять Штатам. Новая встреча Нетаниягу и Путина, вероятно, обеспечит Израилю «зеленый свет» для ударов по иранским объектам в Сирии (Москве нет смысла их защищать), но не более того. Что касается еще одного участника сделки – Китая, то он умудрялся торговать с Ираном даже в период санкций.

Израиль никогда не верил в благие намерения аятолл и постарался доказать, что они «лгали, лгут и будут лгать». Но не исключено, что эти доказательства будут использованы лишь для получения от Тегерана новых заверений, что обогащение урана в стране не ведется. Слово Нетаниягу против слова Роухани – именно так это будет выглядеть на политической арене, поскольку большая политика не утруждает себя расшифровкой разведданных. Отношение миру к документам, добытым Мосадом, все равно будет строиться по принципу «верю – не верю». 55 тысячи файлов мало, чтобы потрясти мир и заставить его задуматься.