"Нет никакого смысла рассматривать

нечто совершенно нереалистичное"

Збигнев Бжезинский

Рассуждения о неэффективности ООН и ее Совета Безопасности ведутся уже давно. Критика главной международной организации звучит с самых разных сторон. Во многом эта критика справедлива. Припомните, когда последний раз Совбез или Генассамблея приняли эффективное решение по насущному мировому вопросу? А когда был разрешен какой-нибудь острый конфликт силами этих органов?

Оба предыдущих генсека ООН всячески старались реформировать организацию. И Кофи Аннан, и Пан Ги Мун создавали рабочие группы, формировали пакеты рекомендаций, изучали предложения самых разных стран и международных групп и вообще всячески пиарили идею "обновленного ООН". Наверное, в этой кипучей деятельности было много действительно важного и потенциально плодотворного.

Вот только воз и ныне там. Зато слова о дисфункции Объединенных Наций окончательно обрели легитимность. "Священной коровы" не стало.

Нынешний генеральный секретарь Антониу Гутерриш пошел еще дальше. Мало того, что он официально объявил о начале новой холодной войны (тоже, кстати, давно муссируемый тезис), так еще и заявил, что возглавляемая им организация не в состоянии поддерживать мир из-за "разрозненности" Совбеза в условиях усложнения международной обстановки.

Не обострения, а именно усложнения. Это принципиально важный момент.

Вот, что сказал Гутерриш в интервью телеканалу SVT: "Есть разница между тем, что было раньше, и ситуацией сейчас. Теперь Соединенные Штаты и Россия не контролируют всех, как это было тогда. Многие страны очень активны в [ближневосточном] регионе: Турция, Иран, Саудовская Аравия и другие. Не существует двух однородных контролируемых блоков… Во время предыдущей холодной войны существовали функции для диалога, контроля и коммуникации, чтобы гарантировать, что, когда возникнет риск конфронтации, события не будут выходить из-под контроля. Теперь больше нет тех механизмов".

Отчасти генсек прав. Когда друг другу противостояли две суперсистемы во главе с СССР и США, к международному праву было больше уважения.

Международное право вообще просуществовало столько времени лишь по двум причинам.

Во-первых, двум блокам, которые могли уничтожить друг друга и всю планету, нужно было к чему-то апеллировать при возникновении разногласий. Во-вторых, первая холодная война велась, помимо прочего, на идеологическом, пропагандистском фронте. Соединенные Штаты и Советский Союз боролись за симпатии жителей Земли и поэтому старались в самом выгодном свете представить свои действия в мире и, наоборот, заклеймить действия оппонента. Для этого был нужен общий форум (таким форумом была ООН) и общий набор принципов, понятный третьим странам (этот набор принципов и есть международное право в его послевоенном изводе).

Однако Гутерриш упускает из вида кое-что важное. Мир отнюдь не был таким уж безопасным в годы холодной войны. Он как минимум дважды стоял на пороге ядерного апокалипсиса - в 1962 году во время Карибского кризиса и в 1981–1983 гг., когда СССР и США проводили такие реалистичные учения и маневры, что в обеих столицах всерьез стали готовиться к глобальному конфликту.

И оба раза кризисы разрешались без какого бы то ни было участия ООН. Более того, в октябре 1962 года все попытки разрешить конфликт в Совбезе провалились. Не принесли плодов и иные дипломатические ходы. В конце концов, все решили тайные переговоры людей (разведчика и корреспондента), которые не имели никакого отношения ни к Объединенным Нациям, ни к "механизмам", о которых говорил Гутерриш.

Мир в принципе был менее стабилен и очень неблагополучен в то время. В своей недавней лекции перед студентами Гарварда известный американский политолог Фарид Закария привел такой пример: "В начале восьмидесятых был проведен подсчет. В какой-то момент по всему миру велось восемнадцать гражданских войн, в каждой из которых одну из сторон поддерживала Москва, а другую - Вашингтон".

Добавлю от себя: при этом они критиковали друг друга за вмешательство во внутренние дела суверенной страны… со ссылками на нормы международного права.

Я не утверждаю, что международная архитектура безопасности, которая выстраивалась десятилетиями после Второй Мировой войны, была фикцией. Или что не были разработаны особые механизмы взаимодействия на случай конфронтации. В конце концов, СССР и США подписали множество договоров о сокращении вооружений, которые в целом стремились выполнять. После Карибского кризиса была установлена линия экстренной связи между Москвой и Вашингтоном. Появились контакты по линии спецслужб и военных. Да и дипломатические контакты никогда не замораживались полностью. Нельзя сказать, что ООН совсем не имела отношения к архитектуре безопасности. Но она скорее фиксировала договоренности великих держав, а не была их инициатором.

В начале 1990-х все изменилось. Центр силы остался только один. Да, Россия не утеряла свой ядерный потенциал и по большей части сохранила контроль над своими богатейшими природными ресурсами, а Китай уже начал выходить из тех рамок, что для него были обрисованы американскими теоретиками. Но почти на два с половиной десятилетия мир стал однополярным.

Этот период Фарид Закария назвал беспрецедентным временем стабильности, на смену которой, по его мнению, "приходит нечто иное". Закария не очень верит в "многополярный мир", или атомизированный мир национальных государств, и поэтому ограничился своим старым определением - "пост-американский мир": геополитическая роль США неизбежно уменьшается, а региональные игроки начинают играть роли, которые раньше им были "не по чину".

В качестве примера Закария, как и Гутерриш, приводит ближневосточный кризис. Иран, Турция, Израиль, Саудовская Аравия и Россия, выступившая на стороне официального Дамаска, ведут свою игру в Сирии и вокруг нее. Такое положение вещей тревожит Фарида Закарию по той причине, что Соединенные Штаты практически полностью выключились из процесса урегулирования и не имеют долгосрочной политики в регионе. С точки зрения Гутерриша, проблема состоит в том, что Совбез ООН не может принять согласованного решения по сирийскому вопросу.

Надо сказать, ни тот, ни другой не дают рецептов по выходу из сложившейся ситуации. Но одну важную вещь Закария студентам все же сказал: "Проблема состоит в том, что Соединенные Штаты слишком часто жульничают с международными институтами и правилами. Об этом сейчас не часто говорят в США. Да, Америка пытается поддерживать некую структуру [мировой безопасности], но отнюдь не всегда считает себя связанной правилами этой структуры. В теории, как государство, которое ее создало и поддерживает, США как бы живет вне общих правил. Есть книга, написанная Робертом Кейганом[1], в которой он описывает эту ситуацию. Автор пишет, что садовник Эдемского Сада не может быть жителем этого сада. У него должна быть возможность применять силу. Проблема с этой теорией вот в чем. Со временем обитатели сада подрастают и становятся сильнее. Они начинают замечать, что садовник играет не по правилам. И возникают проблемы".

И далее: "США не очень-то уважают мировые нормы. Когда нам надо вторгнуться в Ирак, - наплевать на международное право. А когда Россия вторгается на Украину, мы выкатываем претензию на основании того же международного права. Если Соединенные Штаты считают своим предназначением сохранение структур [безопасности], им придется их поддерживать даже в условиях, когда влияние Америки в них уменьшается".

Итак, для Антониу Гутерриша, мировой порядок - это пост-ялтинский мир, для Фарида Закария - годы американской гегемонии. И хотя оба ссылаются на международное право, они говорят совершенно о разных вещах. Для одного источником такого права является "мировое сообщество" (точнее, два "однородных блока" противоборствующих государств), для другого - глобальная "стабильность", обеспечиваемая мощью и авторитетом США. Да, Вашингтон тоже должен играть по правилам, но исключительно потому, что наступает "пост-американский мир". Теперь Соединенным Штатам, дабы оставаться "силой добра", надлежит не только воспитывать "нерадивых обитателей сада", но и убеждать их силой собственного примера. Замечу, что эта точка зрения практически полностью определяла (во всяком случае, риторически) внешнюю политику Барака Обамы на первом сроке. Возможно, поэтому о президенте Обаме Закария отзывается всегда исключительно в превосходных выражениях.

Так или иначе, Гутерриш и Закария сходятся в том, что мировой порядок распадается. И с этим сложно не согласиться. Правила игры, написанные для стран-победительниц во Второй Мировой войне, сегодня попросту не могут работать. Тут прав генсек ООН. Но и те государства, что считают себя победителями в холодной войне, уже не смогут никому навязать некие новые правила. Прежде всего потому, что глобалистский проект находится в глубоком кризисе. Тут прав Фарид Закария.

В этой ситуации особенно гротескно выглядит попытка решить хотя бы часть проблем международного сообщества через некие уловки с процедурами ООН. Так, 24 апреля в издании The Guardian появилось "свежее" предложение - обойти российское вето (прежде всего по Сирии, далее при необходимости - везде) через задействование резолюции Генассамблеи № 377 (V) "Единство в пользу мира", принятой в 1950 году. Согласно этой резолюции, если Совбез не может прийти к согласию, вопрос может быть передан на рассмотрение Генеральной Ассамблеи ООН, где для принятия решения потребуется две трети голосов.

Эта норма применялась только один раз - в 1956 году для создания Первых чрезвычайных сил ООН для поддержания мира в секторе Газа и на Синайском полуострове. Впоследствии ей не пользовались. Предназначена она для "коллективных усилий для предотвращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии". Так что, к сирийской проблематике она явно притянута за уши, разве что редактор дипломатического отдела "The Guardian" Патрик Уинтур (статья подписана им) не предлагает вывести из Сирии войска Турции и США под присмотром голубых касок.

Автор ссылается только на один источник - бывшего главу Amnesty International Яна Мартина, который высказывал свое частное мнение. А далее - классический ход: "Известно, что это предложение пользуется поддержкой официальных лиц Запада". Понятно, что такого рода статьи не появляются просто так. Видимо, действительно есть силы, которые хотят надавить на Россию, пригрозив ей если не лишением ее права вето, то во всяком случае обходом ее ветирующего голоса в Совбезе.

Но вот проблема. Даже если эту сомнительную аферу удастся провернуть, какую силу будет иметь резолюция Генассамблеи? Решения Совета Безопасности часто игнорировались и не исполнялись. Так почему должна выполняться данная резолюция? Если уж сам генсек ООН не верит в силу своей организации, как можно рассчитывать на то, что она сможет эдаким образом разрубить ближневосточный гордиев узел?

Разумеется, если вопрос о применении химоружия в Сирии и правда будет передан в Генеральную Ассамблею, это станет довольно болезненным решением для России. Но для ООН это станет ударом на добивание. К чему, возможно, и готовил всех своим интервью Антониу Гутерриш.

Впрочем, информационный вброс о планах по обходу российского вето может оказаться инициативой лишь Amnesty International, которая в 2015 году уже предлагала пяти постоянным членам Совбеза добровольно отказаться от права вето по вопросам, касающимся геноцида и массовых убийств мирного населения.

Что не отменяет того факта, что ООН - и даже шире: мировое сообщество - сегодня действительно не может решить ни одной серьезной проблемы. Но прежде чем полностью окунуться в "пост-ооновский" мир, неплохо было бы понять, что он собой будет представлять и какие в нем будут "функции для диалога, контроля и коммуникации". Иными словами, какой будет внешнеполитическая стратегия России в этом мире.

Чрезвычайно опасно рушить даже ту международную инфраструктуру, которая пришла в негодность. Но в равной степени опасно продолжать сегодня настаивать на "безальтернативности ООН", не имея никакого плана "Б".

[1] Имеется в виду книга неоконсерватора Роберта Кейгана "Мир, который создала Америка": Robert Kagan. The World America Made. Vintage, 2012. Считается, что книга оказала большое влияние как на послание Барака Обамы к Конгрессу в 2012 году, так и на предвыборную программу республиканского кандидата Митта Ромни.